Печать

УРЕНГОЙ ЗНАЛА ВСЯ СТРАНА

КО ДНЮ ГЕОЛОГА 

Ямал в переводе с ненецкого – «край земли». Сюда, на этот край, вечно влекло самых неуспокоенных, сильных и отважных людей. 

За звонкими цифрами добытых миллионов тонн нефти и миллиардов кубометров газа – каждо- дневный нелегкий труд тысяч и тысяч человек: геологоразведчиков, нефтяников, газовиков, строителей – всех, кого без уточнения национальной принадлежности называют просто сибиряками. 

На Крайнем Севере они обрели свою родину. Здесь многие из них нашли семейное счастье, здесь выросли их дети. Ямал определил их судьбу на всю оставшуюся жизнь. 

37 лет жил и работал в поселке Уренгой Виктор Иванович Акуляшин и считает эти годы лучшими в своей жизни. 

– В 1966 году я работал в Нарыкарской нефтегазоразведочной экспедиции, база которой находилась на берегу Оби, между поселками Березово и Октябрьский. Когда было принято решение о передислокации экспедиции в поселок Уренгой, мы с ее начальником Иваном Яковлевичем Гирей вылетели туда на Ан-2, чтобы осмотреть место будущей базировки. Сели на реку Пур.

 На территории поселка еще оставались объекты от бывшей 501-й стройки ГУЛАГа. Отобрали пять домов барачного типа, более-менее пригодных для дальнейшей эксплуатации. 

В начале февраля 1966 года в Уренгой были направлены бригады вышкомонтажников, транспортников, плотников во главе с прорабом И.Н. Баталовым для проведения ремонтно-строительных работ на объектах, оставшихся от 501-й стройки. 

В ту пору в поселке базировалась сейсмопартия, которой руководил Владимир Лаврентьевич Цыбенко. Ее коллектив помогал нашей экспедиции в период обустройства на новом месте. Именно эта сейсмопартия выдала нашим буровикам структуру под бурение поисково-разведочных скважин на Уренгойском месторождении. 

В мае 1966 года буровая бригада мастера В.Б. Полупанова пробурила скважину Р-2. 6 июня при ее испытании получили мощный фонтан. Так было открыто крупнейшее в мире Уренгойское нефтегазоконденсатное месторождение. 

На общем собрании коллектива экспедиции в Нижних Нарыкарах Иван Яковлевич Гиря сказал: «Обманывать не буду, поначалу придется нелегко. Но, люди добрые, верьте моему слову, в скором времени обещаю обеспечить вас жильем, откроем магазин, другие объекты соцкультбыта. К 1 сентября планируем запустить школу». Ему поверили, большинство дало согласие на переезд в Уренгой. Кстати, слово свое Иван Яковлевич сдержал – пусть на неделю позже первого сентября, но ребятишки пошли в школу. 

И вот началось «великое переселение» тех, кто согласился на переезд. Их нехитрые домашние пожитки грузили в трюмы сухогрузных лихтеров и переправляли рекой. В летнюю навигацию прибыла в Уренгой и основная часть работников и членов их семей, а кого-то перевозили на вертолетах Ми-4 и самолетах Ан-2. 

По реке завозили технику, оборудование, материалы, вагон- дома, горючее, продукты питания – все необходимое для обустройства и жизнедеятельности экспедиции на новом, необжитом месте. 

К приезду людей бригада плотников успела отремонтировать пять бараков, где сразу же были открыты магазин, столовая, общежитие, а часть домов отдали под жилье приезжающим. Первый построенный в сентябре двухэтажный жилой дом отдали под жилье буровой бригаде мастера Е.В. Шаляпина. 

В это же время началось строительство взлетно-посадочной полосы. Из поступивших в навигацию вагон-домов скомплектовали два жилых массива, один из которых назвали Черемушками. В каждый вагончик на первое время заселяли по две семьи, тесновато было, но наступала зима, и люди радовались даже такому жилью. 

Вскоре в поселке уже работали почта, сберкасса, магазин; была налажена телефонная связь. Построили котельную, электростанцию, открыли баню. Вагон-дома отапливались углем. ОРС – отдел рабочего снабжения – старался обеспечить жителей поселка всеми продуктами питания, самыми популярными у людей в то время были тушенка, макароны, сгущеное молоко, колбасный фарш, сухая картошка. 

Как только я приехал в Уренгой и вошел в курс дел, сразу понял, что всех нас ждет колоссальный объем работ, и это радовало, открывало широкие перспективы деятельности, давало уверенность в завтрашнем дне. В первый же год были пробурены четыре скважины, которые окончательно подтвердили уникальные по объемам запасы Уренгойского месторождения. 

К зиме 1966 года в экспедиции работало уже примерно четыреста человек, в поселке проживало около тысячи. Люди убедились, что не зря поверили руководству, и согласились на переезд в необжитые места, где открывались новые широкие перспективы. 

С ростом объемов бурения скважин увеличивалась численность экспедиции, которую 1 марта 1969 года переименовали из Нарыкарской в Уренгойскую НГРЭ. 

К 1988 году в поселке проживало уже около 15 тысяч человек. Уренгой преображался на глазах его жителей. Здесь построили больницу, клуб, спортзал, библиотеку, другие жизненно необходимые объекты; работало пять детских садов и две средние школы. Год от года росла рождаемость. 

Когда меня назначили на должность главного экономиста объединения «Уренгойнефтегазгеология», его коллектив уже насчитывал почти 11 тысяч человек. Два раза в месяц мы с главным бухгалтером летали на Ан-2 в банк в Тарко-Сале за деньгами для выдачи зарплаты людям. 

Вышестоящие инстанции, включая Пуровский райком КПСС, строго следили, чтобы все работающие получали деньги в срок. Случилась как-то задержка на день, меня вызвали на заседание бюро райкома и такой втык дали! Тогда никто еще и представить себе не мог, что такое кризис неплатежей, дефолт и невыдача месяцами зарплаты работающим. 

Выйдя из банка, мы спокойно шагали по улицам Тарко-Сале с немалой суммой дензнаков, направляясь в аэропорт, кстати, я и за охранника был. Там укладывали рюкзак с деньгами на лавку, где он спокойно и лежал до начала регистрации рейса. И у нас не было и тени волнения. 

Горжусь, что был в числе тех, кто закладывал традиции ответственного отношения к делу, отстаивал принципы уважительных взаимоотношений между людьми, правила поведения в коллективе, где главное – учитывать интересы каждого, не ставить личное выше общественного. Правдивость и честность – вот что ценю в первую очередь. 

Работа приносила радость, давала ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения от дела, выполненного хорошо, на совесть. Появлялось желание трудиться еще лучше, с максимальной производительностью, а потому выкладывались «на полную катушку». Мы были уверены, что сообща способны горы свернуть. 

Помню, как в сорокаградусный мороз всем миром восстанавливали замерзший водопровод от Пура до поселковой котельной. Тащили трубы трактором, а скручивали их вручную. В другой раз, когда опять случилась беда, вновь все, как один, во главе с генеральным директором объединения А.М. Брехунцовым вышли восстанавливать замерзший газопровод, чтобы дать тепло в поселок. 

Мы гордились, что живем в Уренгое, слава о котором в те годы гремела на всю страну. И старались устроить жизнь не хуже, чем на "большой земле"! В поселке было полно увлеченных людей: они охотно записывались в кружки художественной самодеятельности, спортивные секции. В гости к нам приезжали столичные знаменитости: Ян Френкель, Владимир Шаинский, Алла Пугачева, Елена Камбурова. 

С началом перестройки, с переходом на новые рыночные механизмы хозяйствования начали резко сокращаться объемы работ. Специалисты высочайшей квалификации стали увольняться и переходить в другие организации. 

Сейчас мы с женой, Любовью Дмитриевной, которая была рядом со мной все эти годы, живем в Тюмени, но воспоминания о Пуровской земле навсегда останутся в наших сердцах. Лучшие годы нашей жизни прошли на Ямале. 

Я благодарен судьбе за то, что привела меня на Крайний Север. Думаю, что в процветании Пуровского района, Ямала есть и мой скромный вклад. Как экономист, привыкший оперировать точными цифрами, могу сказать, что 80 процентов моей души осталось на Ямале. 

Источник: Тюменская Правда, №13